Мы разукрашиваем жизнь

У главного героя фильма Давида Гоцмана, которого играет Владимир Машков, был реальный прототип - Давид Маркович Курлянд. После службы в армии он пришел в Одесский уголовный розыск, поднялся по служебной лестнице до должности заместителя начальника. Но так как по натуре своей в кресле сидеть не привык, сам планировал проведение различных операций против бандитов и сам в них участвовал.

Съемки проходили в Одессе, в обычных жилых квартирах и подъездах. В городе жилой фонд находится не в самом хорошем состоянии, но именно такая натура стала бесценным подспорьем для киногруппы. Единственное, реквизиторам постоянно нужно было маскировать ставнями зарешеченные окна первых этажей да увивать диким виноградом газовые трубы, проходящие снаружи. Во время съемок выяснилось, что в незапамятные времена во дворе на Молдаванке были ворота. Но их сломали и больше не чинили. Для фильма деревянные створки восстановили.

Для пущей убедительности актерам пришлось брать уроки у местного лингвиста, который ставил им одесский акцент. Чтобы постичь особенности одесского говора, сценарист Алексей Поярков несколько месяцев провел в Одессе. Он специально ездил в общественном транспорте, ходил в Музей уголовного розыска и общался с собирателями местного фольклора. А бывший киевлянин Сергей Маковецкий, сыгравший в «Ликвидации» роль экс-щипача Фимы, обращался за советом к своей жене - бывшей одесситке.

- В Одессе говорят очень красиво - так правильно, как нигде, - делился потом он.

Через месяц съемок с одесским акцентом заговорила вся киногруппа.

- Когда мы вернемся домой, нам придется вновь учиться говорить по-московски, - замечал режиссер Сергей Урсуляк.

Владимир Машков для придания достоверности свой игре даже пообщался с настоящими одесскими «авторитетами» на пенсии. Один из них, когда-то зарабатывавший в игорных притонах, учил актера игре в карты.

А вот Михаил Пореченков решил, что для роли Кречетова, заместителя военного прокурора, ему просто необходимо потолстеть, чтобы предстать абсолютно «невоенным» типом. К тому же ему хотелось работать на контрасте с Машковым.

- Он был таким бравым и поджарым воякой, а я - большой и рыхлый, - говорит Михаил.

КСТАТИ

Первые две серии «Ликвидации» покажут в воскресенье. А дальше сериал будет идти с понедельника по четверг по вечерам.

О ЧЕМ КАРТИНА?

Действие разворачивается в послевоенное время. В Одессе, куда отправлен в ссылку опальный маршал Жуков (его играет Владимир Меньшов), царит настоящий разгул преступности. Банда под предводительством таинственного немецкого шпиона по прозвищу Академик грабит военные склады. Поймать преступника, которого никто не знает в лицо, под силу только начальнику угрозыска Давиду Гоцману (Владимир Машков) и маршалу Жукову.

Главные роли исполнили замечательные актеры - Владимир Машков, Владимир Меньшов, Сергей Маковецкий, Михаил Пореченков, Светлана Крючкова, Олег Басилашвили...

Мария КОЛЫВАНОВА, Фото телеканала «Россия». — 01.12.2007

1 серия.

- Давай!
- Даю! Нашли себе давалку!
- Шо?
- Та ни шо!

- Ну ладно, поехали, тут недалеко моя маруха живет.

- Дава, а шо Ада Изральевна?
- Умерла, еще до войны.
- До войны? А я собралась к ней пойти...
- Так уже не спешите.

- Всем сидеть, я Гоцман!

- Давид Маркович! Ви таки не поверите! Руки сами тянутся к затылку!

- Давид Маркович, так мы выпьем?
- Можно.

- Как же мы пойдем теперя?
- Так! Не быстро!

- Дава, я извиняюсь, но ты таки, босяк. Некому задницу надрать, пять пистолетов - не пачка папирос, они таки стреляют. Ну ты же не окно в женской бане – зачем в тебе дырка?

- Так он с детства такие номера откалывал. На Пересыпи как-то раз три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы, повытягали из карманов перья, кастеты и сами такие смелые стоят с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава ни разу не подумав, пожал им с ходу челюсть. Они от такого “здрастье” пообронили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты - набрать еще пять-шесть солистов до ансамбля. Так надо ж бежать. Так нет, он встал столбом и м...м...м... Так что доктор слыхать?
- Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение.
- Мне не мешает.
- Вот видели – интеллигентный человек.

- Добрейшего утречка, Фима!
- И Вам доброго.
- А где у нас случилось?
- Пара незаметных пустяков. Вам что-то захотелось, мадам Шмуклис?
- Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глоссик.
- Скажите пожалуйста, Два Больших Расстройства, надыбал глоссика?
- Таки да.
- Целого? Или одни плавнички?
- Виляет хвостом как скаженный.
- Надо жарить. При такой густой жаре долго не выдержит.
- Так я за что. Эмик ухнул пачку соли в помойное ведро.
- Так шо, если помои посолить, они будут лучше пахнуть?
- Ой, Фима, я Вас умоляю, Вы же знаете за Эмика – он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальцев, а на самые ноги!

- Мама, он проснулся и не хочет.
- Не трогай ножик, халамидник. Мама сказала: «Ничуть не трогай!».
- Что Вы кричите, мама! Я понимаю слов!
- Нет, вы видели этого идьета? Иди сыночка за мной.

- Конячник подставной – цекавая идея. Но зачем? Зачем ты сам туда полез? Для покататься с ветерком?

- А если б он признал тебя, да дырку в тебе сделал, не для ордена, а так, для сквозняка.

- А к чему ты попер один на пять стволов? Народ там с душком, очков не носит! Почему один, как броненосец?
- Андрей Остапыч, да если б я не взял этих пацанов на бзду, они б шмалять начали,
и столько бы пальбы вышло – волос стынет, а тут ребенок скрипку пилит, мамаша умирает на минутку.

- Шо ты ходишь тут, как скипидарный, туда-сюда, туда-сюда.
- Доктор сказал ходить – ходю!

- Ты не гони мне Сеня, не гони, здесь Уголовный Розыск, а не баня, нема ни голых, ни дурных. Там отпечатки, Сеня, отпечатки, как клопы по всем шкафам.
- Да я на стреме стоял, я не трогал шкапов.

- Сеня, друг, не дай бог конечно. Шо ты мне истерику мастериришь. Посмотри вокруг и трезво содрогнись. Ты уже наговориол на вышку. Теперь тяни на пролетарское снисхождение суда. Мудрое, но несговорчивое.

- Сёма, верни награбленное в мозолистые руки, тебе же с них еще кушать, сам подумай.

- Какой гедзь тебя с утра укусил? За Фиму промолчим, но объясни: с чего?

- Семачка, семачка, лушпайки сами сплевываются, семачка, семачка!
- За что семачка?
- За пять.
- Это больно.
- Давай за три с недосыпом.
- Давай за четыре с горкой.
- Давай, хороший, давай.

- Всем три шага назад и дышать носом.

— А ты кудой смотрел?
— Куда я смотрел, куда я смотрел. Я смотрел на время: если не сдам все гроши до восемь ровно, так буду иметь счастье с фининспектором и прочим геморроем!
— Так теперь ты это счастье будешь хлебать ситечком!

- А пока не делай мне нервы, их есть еще, где испортить.

- Мне бы огоньку?
- Ага, и два ковша борщу!!!

- Обещал не доводить до вышака!!! Ты мамой клялся на свидетелях!!!
- А я сирота, Сеня, и моя мама встретит тебя там хорошим дрыном, не говоря за тех, кого ты грохнул. Так что молись за 25, как та ворона за голландский сыр!

- Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?

- Не строй мне Клару Целкин!

- И шо мне делать?
- Не знаю! Не расчесывай мне нервы!

- Еще раз пропустишь – съешь!
- Так за Вас хоть Уголовный Кодекс, со всеми толкованиями.

- Шо ты кипятишься, как тот паровоз? Доктор, умная душа просил тебя не волноваться и ходить.
- А я вот и хожу, и вот что, Фима, еще увижу, что ты тыришь реквизированную вещь – посажу.
- Это ты за шо?
- За ту махорку! Не делай мне невинность на лице!

- Шо? Я в уличные попки?
- А шо такого? Шо такого? Я цельный год был на подхвате, цельный год!
- Нет, мне это нравится: я стою в кокарде у всей Одессы на глазах, и это унижение мне предлагает друг, мой бывший лучший друг.
- Я ж как вариант.
- Давид Гоцман, иди кидайся головой в навоз, я Вас не знаю. Мне неинтересно ходить с Вами по одной Одессе.
- Фима, ты говоришь обидно.

- Неее, я тудой.
- Но так-то ближе.
- Давид Гоцман, идите, как хочете.

- Васька, я щас сойду.
- Шо укачало, Давид Маркович?
- Небось, с такого голоса недолго и понос!
- Так то ж секретное оружие на бандитов!

- Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?

- И вот с таким говноедом...
- Я не дерьмоед, я нахожусь при исполнении!
- Значит, при исполнении ты гавно не ешь?

- От тебе, Наимов, даже спирту на морозе не хочу, в горло не полезет!

- Немножечко Бах.

- За Баха ближе к ночи, ты за Эву!

- Поймайте, убейте и наплюйте ему в рот!

- Вот такая бирочка. Я интересуюсь знать, с какого склада оно уплыло.

- Граждане менты! Я имею кое-что сказать!

- Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек! Я имею кое-что сказать.

- ...а Фима что-то имел сказать...

- Есть грамотные люди, они не хочут, чтоб их портреты печатали в газете «Правда», таки имеют право, я им показал те бирки – они мне показали склад, я дал кладовщику немножко спирту в зубы, и он напряг мозги за ту партию обмундирования.

- Такой выхлоп! (про запах изо рта)
- День рождения выскочил случайно...

- Дава? Я Вас умоляю. Да он добрый, как теля.

- Полдгода мучился, аж зуб крошился, а там пришел фашист – было чем заняться.

- Я нет-нет, а думаю, может я неправильно жил, надо ж брать деньги у богатых и давать их бедным, а таким как ты давать по морде, шоб у мире была красота и гармония. Так шо ты мне скажешь за ту бумажку, Родя?

- Нет, спасибо, дел за гланды.

- Здесь умных - я, он и еще полторы головы...

- Я интересуюсь знать...

- Я имею кое-что сказать...

- А ты вцепился как лишай до пионерки!

- Это смешно сказать, не то что подумать!

- Давид Маркович, я прошу пардона, люди хотят убедиться, что Вы таки без оружия, чисто формальный шмонец.

- Не по закону, а по душе, а тот, кто Фиму порешил – растоптал последнее.

- Шо вы от меня хочите? У меня совсем нет времени для помолчать!

- Ну шо, подобьем бабки.

- Ищем до здрасьте тех уродов, шо подумали, они умнее нас.

- Картина маслом. Все свободны.

- Режь! Делай маму сиротой! Не ищи ножики, я их убрала!

- Я зарежу себя ножиком!

- Я убью себя совсем!

- Вот уважаем Вас, но тьфу Вам под ноги за Ваше каменное сердце!

- Я вырву ей ноги!
- Мама я убью себя совсем, но я вырвусь до нее!
- Иди, иди, убей свою маму!

- Давид, не расходуй мне последний нерв! Маршал ходит среди людей, не дай Бог, кто кинет руку!

- Здрасьте вам через окно!

- А вот вам здрасьте!

- Ну шож это делается? Ну шож это делается то? Ну кто ж это выдержит? Давид
Маркович, я к туркам подамся, изводят меня девки своим телом ууу...
- Леша, жениться тебе надо!
- Ну, а я за шо? Ха-ха-ха! Но шоб жинька ни одна была, а штук пять-шисть, ни меньше! Эх, вот так вот эх, изведут, как дам вот сейчас в Турцию контрабандой!
- Леша, отрежут тебе турки твою контрабанду напрочь!
- Да ладно, наган лучше посторожите, что-нибудь останется!

- Даваид Маркович у хати?
- У хати, А шо?
- Да ни шо?
- Шо?
- Да отстань ты!

- Вася, скажи мне, как комунист комунисту, мы сегодня будем ехать или повесим табличку «На похороны не торопясь»?

- Мужчина, скажите, а что, Седой Грек оказался не тот человек? Я просто спрашиваю.
- Та не, просто нашли в его доме неизвестного таракана – паспорта нема, усами шевелит не по-нашему, вот везем до выяснения.
- А к чему здесь Седой Грек?
- Так той таракан в карман к нему залез и не вылезает, вот тож вместе с карманом и везем.
- Люба, Люба, меня здесь считают, что я больная на голову, а сами везут Седого Грека до уголовки.

- Леша, организуй стаканы, бекицер!

- Ша, Нора, я без второго слова все понимаю.

- Ты мне мансы тут не пой.

- Купи себе петуха и крути ему бейцы, а мне крутить не надо!

- У меня один, но исключительный вопрос!

- За завтра - завтра поговорим.

- Смотри сыночка, кака звуруга!

- Какая здесь тебе жена, тут твоя мама, у тебя есть мама!

- Ты вгоняешь маму в гроб и даже глубже!

- Цельных три, должен скнокать!

- А где ты думал, когда...

- Вы же обещали...
- Обещают жениться, а мы договаривались! А договор изменился...

- Шо деньги? Деньги - мусор, тебе вышак маячит.

- Не понял ты меня, Сеня, думал умней еврейского раввина.

- Давид Маркович, меня же на ремни порежут!
- А я за что?!

- Ты ж молодец как я не знаю. Тыж себе памятник при жизни должен выколоть!

- Шикарные у Вас штиблеты, гражданин начальник.

- Мама, я забыл немного денег.

- Мама через Вас нам нет жизни, что Вы нам счастье переехали?!

- Вы хотите выйти – идите уже!

- Но нам с той радости одни убытки.

- А шо, случилось шо?
- Не начинай!

- Вы извините, я тут пошумел...
- Да ничего.

- Вот только тон, молодой человек, повышать на меня не надо. На меня уже повышали. Это плохо кончилось... для меня...

- И что мне теперь делать?
- Человеком становиться.
- И на хрена мне это?

- Куда направился?
- Отлить, уже не в моготу.
- Павлюк, проводи.
- Чтоб подержал?
- Надо – подержит, надо – оторвет.

- Вид у тебя... лимонный!

- Шею мылили мне до костей...

- Люди постановили сегодня не работать. Ты что, стахановец? Закон не уважаешь? Кто научил тебя, босяк, из трояка мастырить писку? Копеечкой надо работать, рукопомойник.

- Мадам, Вы сумочкой за гвоздик зацепили...

- Калитку закрой с той стороны! (в смысле - заткнись)

- Раз, два, три. Как заказывали. Ладно, Штехель, живи пока!

- У Вас интуиция, а у нас «задница горит».

- И какой шлемазл это выдумал?
- Жуков.
- Так, шлемазла беру обратно.

- То есть спать накрылось, щас начнут гулять ребята - мама, не ходите до ветру, там волки.

- Поехали!
- Кудой?
- Тудой!

- Все умные – пора мне на покой.

- Кому повезло – нескоро будет. Это мне повезло. Я б себе в жизни не простил, если б упустил такой сочный фукт. Ты, Родя, обойди всю Одессу, от Лонжерона до
Слободки – не найдешь человека, чтоб радовался за тебя, как я это делаю. Даже твоя мама бы отдохнула. У меня ж до тебя разговоров - языка не хватит.
- Не знаю, ничего не знаю.
- Конечно, без второго слова.

- Ой, опять за рибу гроши.

- Скучаю, Родя!
- А мне, думаете, весело?

- Ну шо, подобьем бабки?

- Шо вы за мной здесь всюду ходите?
- Ищем со спины Вашу талию, мадам.
- Смотрите, где талия, она когда-то там была. А за корзинку забудьте, а то нарвете себе пачку неприятностей, я вам говорю.

- Нет, девушка, на сироту Вы не похожи. Ну с голоса же слышно, что Вы красавица, каких не видно.

- Ну не тяни кота за все подробности.

- Вашу маму грубым образом!

- Не просто срочно, бегом на всех опорах. Картина маслом.

- Понял, взял мозги.

- Никто за ним не шел?
- Шел.
- Кто шел?
- Я шел.

- Вот. Вам цветы.
- Зачем?
- От меня Вам.
- Спасибо, не надо.
- Почему?
- В очереди за хлебом не стоят с цветами.
- А я могу Вам без очереди взять.
- Давид Маркович это глупо, я же Вам все сказала, а Вы настаиваете, зачем?
- Вот что Нора, вот Вам букет, и хотите метите им улицу. Вечером жду Вас перед оперным театром. Будем оперу слушать.
Женщина смотрите в свою сторону.
Всё!

- Вы только не смотрите на себя в зеркало – ослепнете.

- Мама, почему я такой нерукий?

- Мама, Вы родили идьета. Мама, почему Вы ему не оторвали руки?

- Будет костюм солидный, не на похороны.

- Давай, Михал Михалыч, сдавай его рабочим, они отнянькают его по полной.

- Доктор прописал мне спокойствие для сердца, и я буду спокоен. Значит или ты мне сейчас скажешь, что случилось, или я гэпну тебя в морду со всей моей любовью.

- Что за шмурдяк ты пил?

- Если возможно, давайте на Вы.
- Вы-еживаться будешь в вы-ходные, а сейчас гуди, как паровоз, за свое прошлое.

- Будут потери.
- Ну, посмотрим кому больше. У меня тоже пацаны не с сосками бегают.

- Ну шо ты мне обезьяну гонишь.
.
- Вот ты шлемазл, Чусов, каких свет не видовал.

- Так, что у нас опять за здрасьте?
- Да вот, Мыхал Мыхалыча женщины не любят.

- Так что за вышак я, конечно, погорячился, но четвертной Вам сияет, как клятва пионера. Так что я бы послухал, что товарищ майор Вам предлагает.

Самая лучшая рецензия:

"Когда говорят за Одессу, меня дважды уговаривать не надо. А тут, понимаешь ли, такое дело - целых 14 серий. Ну я решила посмотреть на глазочек даже просто с интереса... и просидела на попе перед телевизором два дня на минуточку. Это ж такое дело, цепляется як той лишай до пионерки. И шо я вам скажу - оно таки того стоит."
http://ana-2102.livejournal.com/88601.html